История одного дежурства реанимации

Историю профессиональной жизни своей каждый реаниматолога пишет сам. Работал в нашей реанимации один рубаха парень. Простой до тупости, до работы жадный прочем, как и до водки. Любимец девушек и трудных дыхательных путей. При всей своей напускной бесшабашности дело свое знал: тащил экстренность за двоих. Однако, со временем бравада и бесшабашность, в конце концов из второго я, мало помалу стала трансформироваться в основную манеру поведения. Пара тройка успешных трудных интубаций, и казалось бы безуспешных реанимаций и анестезий у терминальных больных очень быстро заразили коллегу болезнью тщеславия, в довесок наградив прозвищем от коллег- Звездный.
Плюс водочка и мало объяснимое попустительство заведующего, мол молодой, озорует, сделали свое черное дело.

Бесшабашность переросла в разгильдяйство и наплевательское отношение абсолютно ко всему, что не касалось сугубо личных интересов. А костлявая в нашем деле, ошибок не прощает. Однажды, во время очередного дежурства, как это водится за ужином приняли на грудь. По чуть чуть. И как это закономерно бывает пошла работа: реанимации, операции, транспортировка на компьютерный томограф, консультации, да катетеризации центральных вен по этажам.
Мало помалу, время перевалило за полночь. Затишье, в два часа ночи звонок из приемного отделения: скорая везет геморрагический шок.

Очередь идти была Звездного. С трудом перебарывая эффект выпитого дополнительно и втихаря после нашего ужина, уже  не с нами, шаркая сандалиями на всю ординаторскую, пошел на реанимацию. Я дремлю в пол глаза. За стенкой, в гнойной палате тарахтит компрессор аппарата искусственной вентиляции легких. Санитарки с матюками и шумом вывозят на скрипящей каталке черный пакет ушедшего в мир иной…
Все как всегда, реанимация никогда не спит.

Звонок в ординаторскую санитарки из противошоковой операционной: просят срочно в операционную. Недоумеваю, там же уже наш Звездный…
Поднимаюсь в операционную, там картина трагическая. На кардио мониторе асистолия, давление  40/0 струйно адреналин,  через периферический катетер в кубитальной вене № 18G и как будь–то застывший в уголке Звездный. Как потом оказалось- уснувший.
Непрямой массаж сердца по очереди с матами в адрес анестезиолога проводит сосудистый хирург и ординатор первого года обучения -молоденькая девчушка, по невесть какой причине решившая стать анестезиологом-реаниматологом. Подменяю хирурга, по ходу непрямого массажа выясняются подробности.В ночном клубе произошла драка, с поножовщиной.

Парня скорая доставила в крайне тяжелом состоянии, практически без давления на вазопрессорах : ранение обеих  – локтевых и лучевых артерий.Давящие повязки и поверх жгутов хоть выжимай.Гемоглобин, как окажется позже — 60…

Тут наш Звездный зевнул первый раз: не стал интубировать в перевязочной и решил вместо центральной вены обойтись еще одним периферическим катетером небольшого калибра в вену голени!

А вот второй зевок был практически фатальным: доверил  интубировать   больного ординатору первого года обучения, у которой это была первая в жизни интубация. Интубировала. Звездный аускультативный контроль легких сделать поленился ( стетофонендоскопом обязательно проверяют проводится ли дыхание в легких и проводится ли оно в обоих легких одинаково), поверил на слово ординатору.

Не смутила его ни падающая сатурация ( насыщение крови кислородом) ни растущая концентрация углекислого газа на выдохе. По царски уселся в углу операционной, отдав все на откуп ординатору и сестре анестезисту.

На замечание оперирующего хирурга, что кровь чего то темная, реагировал слабо. Промямлил, что бы хирург  не лез не в свое дело, а лучше бы сконцентрировался на скорости выполнения операционного приема.
(Интеллект, и воспитание, он либо есть – либо его нет).

Дальнейшие замечания уже и сестры анестезиста и сигналы аппаратуры игнорировал, как и закономерную брадикардию ( урежение частоты сердцебиения) с последующей асистолией- остановка сердечной деятельности.
Необходимая гемо- плазмо трансфузия и возмещение кровопотери, проходила так же с явным запозданием: пропускная способность периферических катетеров не позволяла нарастить темп инфузии.
Но, все это было уже без присутствия пьяного коллеги. Вернее тело его было, сознание этиловым спиртом угнетено.

Слушаю легкие- а там тихо. Живот надут. Трубка   стоит на правильной глубине, правда в пищеводе! Пере интубация, ну и реанимация уже в полном объеме. Катетеризирую подключичную  вену  справа..
ГОМК-защита мозга от гипоксии, адреналин, сода…Фибрилляция желудочков, дефибрилляция..Опять асистолия..И так почти 40 минут..

Парня завели. Протянул он в реанимации еще пять дней, отлетели почки-мочи ноль. Голова так же отлетела: атоническая кома . Диализ ежедневный (искусственная почка), защита мозга… Тщетно.
Разбор полетов был каким-то вялым. Заведующий отчего-то зашел не с того конца: запретил ординаторам первого года любые манипуляции, без предварительной сдачи теории лично ему.

Звездному не было даже выговора, только приказ в устной форме извиниться перед хирургами и отрегулировать инцидент с нач. медом по хирургии самостоятельно. С меня  же отчего-то потребовали описать хронологию событий на бумаге. На что я, так же в устной форме попросил заведующего обосновать его хотелку тоже в письменной форме. Инициатива эта  испарилась.

К ординатору  же приклеилась липко прозвище: Маша-пищевод.