Взятка истории из жизни реаниматологаИстории из жизни реаниматолога немало связаны с работой в приемнике.Начинают свой трудовой путь, практически все.
Вот  и я свой первый год самостоятельной работы был «вечным»  дежурным по приемному отделению. Приемник, почти как штрафбат. Сюда попадали или кто молодой, или в наказание какое. Была отдельная комната, с электрической  плиткой  и диваном.Реанимационные кассеты присутствовали так же.Предполагалось, каких то 40 секунд и реаниматолог уже в деле.

Часто смены выпадали с одним и тем же травматологом. Его сослали сюда не из-за возраста, лет ему было уже под 35. Перспектива набраться опыта и набить руку ему так же не светила.Так как все, к чему он прикасался или разваливалось или загнивало. Уроженец одной из жарких постсоветских стран, так же плохо оперировал,как и говорил по русски.Никакого прогресса в этом направлении никак не предвиделось.

Но, закон Ломоносова незыблем: если что-то убудет в одном месте, обязательно прибудет в другом.

Шли годы, но у Арджуманды Кароматулловича не прибывало по части хирургии и травматологии по умолчанию. Это компенсировалось Божьим даром убеждать больных двумя-тремя фразами в чем угодно, моментально определяя его тип психики. Несмотря на то,что говорил он часто без «падежов» и путая местоимения.
Арджи, как мы его называли за глаза, в голодные 90-е разработал нехитрую и безотказную схему отъема денег у граждан. Забегая вперед скажу, что по неписаному правилу, брать с экстренного больного — было не по понятиям гиппократовским. Было негласное табу. Арджи, считал себя отдельным обособленным  субъектом хирургической-травматологической братии, посему  понятия не чтил: лупил.
Специализировался на дальнобойщиках. Федеральная трасса, бесперебойно обеспечивала Арджи работой. Схемка была простой и безотказной. И строилась она на пороке: гипотетическом предположении о возможном  романе водилы и придорожной мадам, с почасовой оплатой.

Поступал больной, брали  анализы крови: клинический минимум, в том числе, на сифилис. Спустя некоторое время, Аржик, с прискорбным лицом и таким же тоном сообщал больному, у него резко положительная реакция на сифилис: четыре креста. А с сифилисом оперировать не будем. Сначала надо лечиться по месту жительства. А уж потом, через полгода, вас может быть прооперируют, ломая заново неправильно сросшийся перелом.
Шокированного водилу оставлял лихорадочно вспоминать, где он допустил прокол. Вовсе не колеса. Для него это был двойной капкан: приехать домой с вывихом или сломанной конечностью, лишившись куска хлеба- это еще пол беды. А вот быть кавалером четырех крестов, это та еще слава.

У жены или подруги скалок хватит.Даже, если на самом деле, с плечевыми дела и вовсе не имел. Далее, Арджиманд Кароматуллович превращался в душку и супер героя в одном лице. Интонацией Левитана, он сообщал впавшему в беспросветное отчаяние водиле, что все отказались от операции из – за такого анализа. Выдерживал театральную паузу. Морально подавленному дальнобойщику,  уже с благостной тональностью Матери Терезы, говорил, что как мужчина мужчину отлично понимает в какую нехорошую ситуацию тот попал. И он,как настоящий врач, презирая риск быть самому зараженным нехорошей болезнью, пожалуй, рискнет его прооперировать. Но, у него жена (на самом деле две: одна на родине другая тут). Плюс необходимо прикупить защитные чудо перчатки и кое-какой одноразовый инструментарий.

Понятное дело, что спонсором этого рискового предприятия, выступал уже на все готовый дальнобойщик. Обозначалась определенная сумма. Передавалась с благоговейным трепетом в «золотые по локоть», руки Аржи.
Как Вы уже догадались, никакого сифилиса у больного не было и в помине. Был помятый бланк, который Аржи, для вящего эффекта крутил в руках во время беседы. И точный расчет: никто не станет распространяться о крестиках своих в крови. Желая только побыстрей излечится от хвори и вернуться в строй. И все бы было шито крыто.

Но, дьявол кроется в мелочах. Отеческая опека таких больных сначала вызывала у меня умиление. Надо же, травматолог так проникся состраданием к своему больному, что первым мчится в операционную. Сам завозит больного и перекладывает на операционный стол. Сам чуть ли не на руках перекладывает уже в палате на кровать. В этих телодвижениях, нет ничего странного. Странно было то, что совершались они сугубо избирательно и бессистемно. Так как, другая категория больных, таким вниманием и опекой не одаривалась и близко.

Закон Ломоносова работал и тут: просто так ничего не происходит, а если происходит, то не просто так.

В один прекрасный день тайное стало явным. Перед операцией и после нее, один больной с маниакальным упорством допытывался, влияет ли нехорошая болезнь на анестезию и заживление. Глянув историю болезни и анализы и еще раз наедине поговорив с больным, мне стала ясна причина неудержимой трудоспособности Арджиманды.

И пока я обдумывал методы воспитательной работы, все произошло без моего участия. Арджи, горячий не финский парень, повздорил с операционной сестрой. В отместку решил с ней не делиться: совершил еще одну роковую ошибку. Обратка прилетела очень быстро. Операционный блок курировал зам. глав. врача по хирургии.
С кое-кем из операционных сестер имел отношения не совсем формальные…
А в женском коллективе, новости передаются со скоростью горящего пороха.Не поделится с операционной сестрой, это  не хорошо.Но не фатально…

А вот с куратором, который наживу чувствует сквозь любую стену и без команды которого муха на бутерброд не сядет- это все равно,что в Америке неуплата налогов.Преступление №1.

Наказание было суровым: Арджиманды на целый год отлучен от операционного стола, переведен в поликлинику, а после и вовсе в операционную не допускался.
Будьте здоровы!